Как-то автор этих строк пришел в гости к своей знакомой - приятной даме. Стоило ему сесть на диван, как к нему на колени прыгнула пушистая кошечка. Автор - то есть я - почесал кошечку за ухом. Та замурлыкала, как-то очень уютно устроилась, так что согнать ее не представлялось возможным, хотя чай пить стало неудобно. Хозяйка, увидев, что кошка мне понравилась, заметила, что животное это очень деликатное и ласковое. И, чтобы усилить описание положительных черт кошки, добавила: א יידיש קעצל [а идиш кецл]. Что дословно, как вы понимаете, означало "еврейская кошечка", но переводить выражение следовало: "Ой, какая ласковая и душевная!".
В ходе беседы выяснилось, что хозяйке в этом доме старой постройки докучают мыши.
- А что ж кошечка? - спросил я. - Самое ей охотничье раздолье.
- Ей? - протянула хозяйка. - Будет она вам мышей ловить! А! - Она махнула рукой. - А идиш кецл!
Причем тут это следовало понимать, что с ЭТОЙ кошки толку нет и быть не может.
В общем, в идише словарь и грамматика не помогут, его надо слышать и видеть...
Само слово יידיש [идиш] - прилагательное от слова [ид]. А это слово мы употребляем обычно с неопределенным артиклем [а]: вместе א ייד [а ид]. Вот это-то слово знают все, даже если не ведают больше ни одного слова на идиш. Но по причине неграмотности полагают, что это единое с артиклем выражение "аид" (да и вообще о существовании артикля - этой принадлежности цивилизованных языков! - в бабушкином наречии не догадываются).
С понижением уровня знания идиша появилось чудовищное выражение для обозначения, так сказать, аида женского рода: "аидка". Это, простите меня, такой уже бред собачий, что и объяснять-то не стоит. Лучше запомните, что женщина соответствующей национальности называется א יידישקע [а Идишке].
По материалам сайта jewish.ru
