Марк Дербаремдикер

БЕРДИЧЕВ - ЕВРЕЙСКИЙ ГОРОД

“Идиш штэтл” Бердичев (на мамэ-лошн его название часто произносят как Бардичев. - Ш.Г.), будучи в течение определенного периода XIX века одним из крупных - не только еврейских - городов Украины, в некоторых отношениях обладал чертами, характерными для еврейских местечек. Это было особенно справедливо для определенных районов города в его старой части, где одновременно с развитием купеческо-промышленной деятельности сохранялись обычаи местечек.
Интересным феноменом являлся распространенный здесь хасидизм. В конце ХVIII - начале ХIХ вв. Бердичев был одним из главных центров его, особенно, когда здесь жил цадик Лейви-Ицхок Бердичевский. Став важным торгово-промышленным центром правобережья Украины, Бердичев одновременно оставался еврейским местечком с остатками средневековых общинно-патриархальных отношении. Недаром Бердичев считают одним из прообразов литературной Касриловки Шолом-Алейхема. Но наряду с общинно-патриархальным здесь развивалось светское образование, наряду с хедерами были гимназии, рядом с синагогами - театры, наряду с раввинами - еврейская интеллигенция (врачи, адвокаты, педагоги и др.), зачастую получавшие образование за границей.
Город состоял из нескольких частей. Основными были так называемые “Старый город” и “Новый город”. Кроме того, выделялась “Та сторона реки”, где жило меньше евреев, и окраина “Старого города” -“Пески”, где жили евреи-ремесленники и люмпены. В “Старом городе”, населенном в основном мелкими торговцами, ремесленниками, религиозными деятелями, больше ощущалось религиозно-хасидское влияние. Здесь находились клер (разновидность синагоги) цадика Лейви-Ицхока, “Большая старая синагога”, множество синагог по специальностям ремесленников и другим признакам прихожан, а также начальные религиозные школы-хедеры. Общеупотребляемым языком здесь был оригинальный, сочный, красочный идиш, обогащенный украинскими и польскими элементами, которые привносило окружающее нееврейское население, в частности, сельские жители, с которыми евреи общались на ярмарках.
В “Новом городе” жили преимущественно купцы, промышленники, интеллигенция. Кроме шикарных хоральной и новогородской синагог, здесь находились театр, коммерческое училище, несколько гимназий. Здесь старались говорить по-русски, что тогда означало “по-интеллигентному”. Овладевая русским языком, здешние евреи делали шаг в “большой мир”. Этот русский язык “нуворишей” остроумно обрисовал своим острым пером Шолом-Алейхем. Здесь, в отличие от “Старого города” и “Песков”, в основном застроенных небольшими одноэтажными глинобитными домиками, стояли богатые кирпичные особняки, где жили купцы, промышленники, врачи, адвокаты, разбогатевшие ремесленники, учителя гимназий. На стыке Старого и Нового города, на гористом правом берегу речки Гнилопять, располагался район под названием Качановка, где, по свидетельству старожилов, когда-то жил "дедушка литературы на идиш" Менделе Мойхер-Сфорим.
На Качановке, как в Старом городе и Песках, разговорным языком был идиш. Следует заметить, что многие неевреи города понимали идиш и даже говорили на нем.
В меньшем по численности нееврейском населении Бердичева, кроме украинцев, значительное место занимали поляки. На главной улице Нового города стоял католический костел, знаменитый тем, что в нем венчался Оноре де Бальзак с графиней Ганской. На Кармелитской улице в старой крепости, стена которой с амбразурами возвышалась над рекой, размещался монастырь “Босых кармелитов”. На Церковной площади, на улице Никольской, за рекой стояли православные церкви, звон колоколов которых доносился и до еврейских синагог Бердичева.
Таково было своеобразное окружение Бердичева: с одной стороны - “просвещенные” евреи Нового города, стремившиеся войти в русскую коммерческую и культурную жизнь, с другой -православное и католическое население, жившее рядом с еврейским большинством города. В этих условиях идиш являлся тем фундаментом, на котором зиждилась жизнь большинства бердичевских евреев. Из разговорного идиша черпали и обогащали его классики литературы.
Многокрасочные толпы евреев на Песках, в Старом городе, на Качановке разговаривали, шутили, торговались, шумели, смеялись и плакали на идиш. Это происходило во дворах, на улицах, на базаре (“ятках”), в мастерских ремесленников, в магазинах и лавках. А вечерами, особенно зимой, прислонившись к печке в синагоге, евреи рассказывали о цадиках и хасидах, о мудрецах и шутниках, о волшебниках, волшебстве и талисманах - всё на идиш.
Надо отметить, что идиш был также достоянием некоторой части бердичевской еврейской интеллигенции. Здесь читали книги и газеты на идиш, уже выходившие в России в XIX в. Имеются архивные материалы, подтверждающие связи деятелей еврейской культуры с Бердичевом. Фотографии 1900-01 гг. свидетельствуют об участии Шолом-Алейхема, Марка Варшавского и других известных лиц в проводившихся в Бердичеве собраниях, в частности, в “Большой новогородской” синагоге. Сохранились комплекты дореволюционных газет, издававшихся на идиш, в частности, читавшейся во многих семьях Бердичева, газеты “Дос юдише фолксблат” (“Еврейский народный листок”) за 1887-89 гг. (она издавалась в Петербурге и там впервые были опубликованы фельетоны молодого Шолом-Алейхема).
Положение еврейского населения Бердичева при советской власти в межвоенный период, когда повсюду разрушался традиционный образ жизни, - это предмет отдельного разговора. Нам хотелось бы только отметить то особое положение в культурной жизни еврейского населения Бердичева, которое занял идиш в первые 15-17 лет этого периода (примерно до второй половины 30-х гг.). Здесь мы встречаемся с явлением, характерным для всех районов более или менее компактного проживания евреев в СССР. Речь идет в первую очередь об общедоступном школьном образовании на языке идиш, о широком развитии литературы на идиш, в особенности поэзии, о создании сети центральных и местных газет на этом языке, о становлении профессиональных театров и даже создании отдельных судебных коллегий на идиш. Нельзя не упомянуть и организацию высшего педагогического образования для подготовки учителей по разным предметам и исследовательских центров еврейской истории и культуры - всё на идиш.
Однако всё это делалось одновременно" с жестоким преследованием за религиозную деятельность, что сопровождалось запретом образования и культурной деятельности на языке ТАНАХа - “лошнкойдэш”.
Всё это не могло не отразиться на жизни такого города, как Бердичев. Здесь была создана сеть начальных, семиклассных и полных средних школ, в том числе и техникумов, на идиш, выходила местная газета на этом языке, в город приезжали еврейские театры и концертные бригады (чтецы, музыканты, певцы и др.), в том числе и специально для детей и юношества, действовали клубы и художественная самодеятельность, в одной из типографий печатались книги и учебники на идиш. При городской библиотеке, имеющей богатый фонд литературы на идиш, действовал литературный кружок, в котором встречались учителя и ученики еврейских школ, журналисты, любители литературы разных возрастов. Был среди них и брат Шолом-Алейхема Вевик, по основной профессии - печатник, написавший и издавший тогда книгу “Мой брат Шолом-Алейхем”. Часто приезжали писавшие на идиш писатели и поэты, среди них - бывшие земляки бердичевцев (Абрам Каган, Мотл Гарцман, Авром Гонтарь, Иосиф Котляр).
Но к концу 1930-х гг. школы на идиш фактически прекратили свою деятельность, и к началу войны культурная деятельность на этом языке в Бердичеве угасла. Что произошло потом - хорошо известно.
Катастрофа, постигшая наш народ, смела с лица земли и еврейский Бердичев, как и другие еврейские поселения. После войны, правда, несколько оживилась еврейская религиозная жизнь среди вернувшихся из эвакуации и с фронтов бердичевских евреев. Однако обстоятельства, государственный антисемитизм, отток людей молодого и среднего возраста в другие города, эмиграция последних лет не могли не привести к опустошению еврейского Бердичева, где самыми “людными” местами остаются сегодня братские могилы и кладбища с полуразвалившимися надгробиями, среди которых и могила знаменитого цадика...

В дополнение к изложенному привожу небольшое эссе-воспоминание, посвященное исчезнувшей традиционной еврейской жизни Бердичева, ее символике.
С тех пор как человек стал познавать себя и окружающий мир, его жизнь наполнялась символами, которые играли и играют различную, иногда решающую роль, как в повседневной материальной жизни, так и особенно в моменты духовного подъема.
Символы - путеводная ось развития человеческой культуры - тотемы, идолы, надгробия, пирамиды, скульптуры, храмы, другие сооружения, не служившие непосредственному удовлетворению материальных потребностей человека, и наконец, речь, язык и письменность - суть вещественно-символическое выражение тех или иных сторон его мышления. Приведенный примерный перечень вовсе не имеет в виду определенную очередность возникновения и развития или степень значимости символического понятия. Сказанное выше в данном случае является только введением к сообщению о возникновении символа, - личного символа в частной жизни.
В духовной жизни евреев символика играла особую роль и собственно послужила в значительной, если не решающей степени основой сохранения народа, как единой общности в течении веков и тысячелетий его существования, в особенности и главным образом, в рассеянии. Мудрецы древности знали силу и значение символов для сохранения человеческой общности, но понимали также бренность некоторых из них. И именно потому ещё во времена существования первого и второго храмов и в особенности - после их разрушения, создавались и внедрялись в сознание народа неразрушимые символы, которые на первый взгляд могли показаться эфемерными, а в действительности оказались прочнее, казавшихся вечными, империй и народов.
В чем же непреходящая сила еврейских символов, сыгравших решающую роль в сохранении народа на долгом трагическом пути через тысячелетия гонений и притеснений в чужих странах, среди чужих народов? Так как евреи не были привязаны к земле, на которой жили в изгнании, их сила прежде всего в преемственности поколений. Тезис: “Передай сыну своему...” звучит в ушах ребёнка с тех пор, как он начинает осознавать значение членораздельных звуков. Он ещё не осознает что такое сын или дочь, а слышит уже: “Передай сыну своему...” Другой важный фактор прочности символов - это их ежедневная, еженедельная, ежемесячная, ежегодная повторяемость.
На косяке двери прибита мезуза, которой каждый входящий и выходящий касается и целует, отец каждый день надевает тфилин на руку и голову, мама каждый день употребляет отдельную посуду и кухонные принадлежности для мясных и молочных блюд и вообще соблюдается кашрут. Вечер каждой пятницы и суббота отличаются от будничных вечеров и дней (зажигание свечей, кидуш и трапеза, субботняя еда, субботняя молитва и отдых, субботние обычаи). Все события отмечаются по еврейскому календарю. Начало каждого месяца отмечается особой молитвой. Ежегодные праздники, каждый из которых в еврейском доме отмечается особо в расписании жизненного поведения и, конечно, прежде всего в пищевом рационе, который является ежедневной потребностью человека (и это кроме отдельных молитв, творимых в синагоге). Таковы особенности традиций соблюдения символов, составляющих то, что называется еврейской жизнью.
Начать с первоначального символа народа и его Б-га: “Куст, который горит и никогда не сгорает...” Величественный символ! Метафора, равной которой нет во всей мировой поэзии.
Так вот, во время соблюдения самого известного символического обряда в память о том, что “мы были рабами и стали свободными” -во время пасхального сэйдера я, ученик хэдера, гордый и воодушевлённый тем, что до этого так успешно произнёс традиционные четыре вопроса (“ма ништана...?”) решил, что имею право пообщаться с Элиягу hа-Нави (Ильёй-пророком). Был налит полный большой бокал вина (между прочим, семейная легенда рассказывала, что этот стеклянный бокал сохраняется в семье ещё со времён Богдана Хмельницкого). Мама открыла дверь для ожидаемого высокого гостя, то есть Элиягу, а отец начал произносить слова молитвы “Излей гнев свой...”, я протянул руку, чтобы над бокалом ощутить присутствие Элиягу, когда он отпивает вино. И сразу же получил отцовский шлепок по руке, что означало: “Не суйся, куда не велено и не просят...” Этот шлепок-символ-веление отца - запомнился на годы. А ведь мой отец носил имя Леви-Ицхок, доставшееся ему в наследство от своего прадеда - знаменитого цадика Лейви-Ицхока из Бердичева.
Может быть, о таком символе - мудром отцовском шлепке, не мешает помнить некоторым евреям-соискателям мест депутатов, министров, мэров и пр. Ведь при малейшей неудаче, которая может случиться со всеми, пострадают далеко не только они сами. При этом вспоминаются слова мудрого еврейского поэта, писавшего на идиш, которые в подстрочном переводе звучат примерно так: “Когда собираешься открыть новую звезду, cмотри, чтобы твоему народу не стало от этого темнее”.

Статья заимствована из сборника "Штетл как феномен еврейской истории" - материалы конференции Института Иудаики.

Справочные и иллюстративные материалы по общей и еврейской истории Бердичева см. на сайте киевского отделения организации "Эш hа-Тора".


в рубрику "География общин, говоривших/говорящих на идиш"
к оглавлению "Живого идиша"
систематический каталог
на главную
напишите Ш. Громану

генеалогия, родословные, архивный поиск, поиск людей Наука и образование :: Психология Еврейская Баннерная Сеть - таки 88х31Jewish TOP 20 Еврейская Баннерная Сеть - таки 88х31 Rambler's Top100Российский студенческий порталЕврейская Баннерная Сеть - таки 88х31 Еврейская Баннерная Сеть - таки 88х31 Бюро переводов МИР ПЕРЕВОДА. Устный, письменный, последовательный, синхронный перевод