Взгляд Шломо Громана на события в Израиле

МЫ НЕ ОВЦЫ!

Когда я в детстве слышал о преследованиях евреев нацистами, меня больше всего поражала покорность жертв, строем шедших навстречу гибели. "Ну как же можно так инфантильно себя вести! Это же взрослые люди!" - возмущался я, ребенок.
Научившись читать и получив доступ к издававшейся за пределами СССР литературе на идише, я расширил свои знания о событиях Второй мировой войны, узнал о малоизвестных страницах ее истории. Прочитав о героических еврейских партизанах, о восстаниях в Варшавском, Вильнюсском и других гетто, о фантастическом побеге из лагеря смерти Собибор, я понял, что огульное сравнение жертв Катастрофы с идущими на заклание овцами некорректно.
Картинный образ беспомощного, покорно принимающего смерть еврея был сформирован усилиями Бен-Гуриона и его соратников, далеких от еврейской истории и традиции и люто ненавидивших идиш (который из языка героев их усилиями превращался в язык трупов). Сионисты того поколения поставили себе благородную, в общем-то, цель воспитать "израильтянина" - гордого, свободного, умеющего себя защитить человека. Лубок старого галутного еврея был им необходим для того, чтобы было кому противопоставить "нового еврея". Как выяснилось позже, "новый еврей", его дети и внуки евреями-то себя считать готовы не всегда.
"Мы не евреи, а израильтяне", - приходится слышать от сабр, в том числе эмигрировавших из Израиля и десятки лет живущих в США или Германии. А знаете ли вы, какую кличку дали сабры конца 40-х годов приезжавшим в Эрец-Исраэль восточноевропейским евреям, чудом уцелевшим в Катастрофе? "Мыло"! Мол, жаль вас в концлагерях не добили...
И вот история сыграла с той версией сионизма злую шутку. Современные израильтяне, с детства не ведавшие антисемитизма, говорящие только на иврите, служащие в еврейской армии и работающие на благо своего, еврейского государства, ведут себя точь-в-точь так, как предрасполагает бен-гурионовский искусственный образ галутного еврея.
В сегодняшнем Израиле я, к своему глубокому прискорбию, ощущаю себя членом стада баранов, под предводительством Овцевода №1 бредущего навстречу смерти.
Перед лицом арабского террора изрaильскoе oбществo в свoей бoльшой чaсти пассивно и дезoриентирoвaнo. Фатализм, помноженный на кoмплекс вины пo oтнoшению к арабaм, оказывается сильнее инстинкта самосохранения. Атрофируются такие простые чувства, как страх, горечь и сочувствие к безвинным жертвам. Еще немного - и сообщения о кровавых терактах, которые уже сегодня пишутся по шаблонам (варьировать лексику уже не удается - не хватает языковых средств), займут место на задних полосах, дабы номера газет не выглядели как близнецы.
Позавчера убили одного еврея - правительство собралось, обсудило и решило ничего не предпринимать. Вчера убили пятерых - та же реакция. Сегодня десятерых...
Типичный представитель израильского истеблишмента напоминает своим поведением лягушку, которую поместили на холодную сковородку, поставленную на медленный огонь. Если бы ее нагревали быстро, она бы ощутила ожог и мгновенно выпрыгнула. Но при постепенном повышении температуры лягушка привыкает и оказывается в конечном итоге сваренной.
Двенадцать лет назад это показалось бы невероятным, но при столь высоком уровне террора народ безмолвствует! Кровь евреев девальвировалась до предела. Людям лень реагировать на бушующий беспредел. На улицы выходят лишь две группы, которые составляют костяк демонстрантов и в мирное время. Справа это поселенцы, слева - "Шалом ахшав". Остальные безмолвно продолжают кaтиться пo нaклoннoй плoскoсти. А кое-кто пакует чемоданы.
Фундамент израильской покорности был заложен в 1991 году, когда правительство Ицхака Шамира (тоже номинально "правое") поддалось уговорам США и не отреагировало на ракетные обстрелы Ирака. Теперь в мире считают: раз израильтяне вынесли такую массированную воздушную атаку и не ответили, то ради американских интересов снесут и сухопутные теракты.
Найдется ли хоть один специалист по сравнительной этнопсихологии, который объяснит Ариэлю Шарону, что провозглашая в качестве приоритетной цели прекращение огня, он сигнализирует арабскому миру о капитуляции Израиля?
"Лишь бы не было войны" - в устах человека, вся славная биография которого должна была научить его называть вещи своими именами, это заклинание звучит как издевка. В действительности война идет уже полтора года, но - благодаря израильскому правительству - только в одном направлении. Полем брани стала вся страна, но евреи, увы, вынуждены гибнуть не как герои, а как утки на охоте или как бараны на бойне.
Сколько такое может продолжаться? "Милхама ахшав!" ("Война сейчас!") - прекрасный, архисвоевременный лозунг, выдвинутый лидером движения "Еврейское руководство" Моше Фейглиным, вряд ли найдет ожидаемый отклик в сердце забившегося в угол обывателя из центра страны. Лучше сформулировать эту мысль по-иному: "Шарон, мы не твои овцы!"
Премьер-министру не следует путать свой народ с четвероногим населением фермы "Хават ха-шикмим", где он может спокойно провести остаток своих дней. Как не следовало ему пренебрегать своим электоратом, делегировав возложенные на него полномочия членам партии Авода - Шимону Пересу и Биньямину Бен-Элиэзеру.
Ариэль Шарон продолжает обманывать нас ежедневно, с каждой трибуны обещая заботиться о безопасности граждан Израиля - и практически не реагируя на теракты, в угоду американцам и другим "друзьям" Израиля продолжая вести целую нацию на заклание.
У Шарона было два способа достойно завершить свою карьеру. Первый, самый лучший, заключался в том, чтобы сразу после своей триумфальной победы в феврале 2001 года объявить выборы в кнессет, в результате которых Ликуд получил бы добрых полсотни мандатов, а Авода - раза в два меньше, и при прочной парламентской поддержке полностью уничтожить ПА. Второй способ - менее достойный, но хотя бы не позорный - бесславно уйти в отставку, признав, что он "сделал все, что мог, а теперь настала пора передать эстафету более молодым товарищам по партии". Вместо этого глава правительства тянет время, а кровавый счет непрестанно удлиняется...
P.S. Предвидя гневную реакцию сотрудников канцелярии премьер-министра на свои публикации, отмечу следующее. Почему я подчас критикую Ариэля Шарона даже острее, чем Эхуда Барака? Потому, господа, что за Барака я не голосовал и не агитировал, а вот с Шароном ситуация прямо противоположная. А, значит, он мне как гражданину подотчетен. Отозвать поданный за него голос юридически невозможно, поэтому я вынужден пользоваться единственным своим законным оружием - пером.