|
Взгляд Шломо Громана
на события в Израиле
ПРЕДАТЕЛИ И ПАТРИОТЫ
Если левые от всей души
радуются выходу фракции НДИ/"Ихуд леуми" из правящей коалиции, то в
национальном лагере демарш Авигдора Либермана и Бени Элона воспринят не
столь однозначно.
Даже на демонстрации 11 марта в Тель-Авиве, участников
которой вряд ли можно заподозрить в недостатке патриотизма, кто-то из
ораторов на одном дыхании, "через запятую", обвинил в дезертирстве группу
резервистов, отказывающихся служить на территориях, и группу политиков, "в
этот решающий час покидающих Ариэля Шарона". Поименно эти политики названы
не были, но стоявший на трибуне генерал запаса явно подразумевал Либермана
и Элона.
Об офицерах-пацифистах в СМИ сказано уже много - к
сожалению, гораздо больше, чем о самоотверженных
воинах-репатриантах, в альтернативном письме выразивших готовность заменить
дезертиров повсюду, где понадобится стране. Сегодня мне хочется
поговорить о политиках.
С моей точки зрения, прежде чем одобрять или
осуждать поступок экс-министров от НДИ/"Ихуд леуми", следует разобраться,
какова была их роль в правительстве национального единства. Увы, эту роль
нельзя назвать даже ничтожной - она была никакой. Либерман и Элон были
статистами, присутствие которой призвано было дать премьер-министру
легитимацию в глазах поселенцев и других правых избирателей, не готовых к
уступкам террористам и считающих военные методы единственно эффективными на
нынешней стадии развития конфликта (лидер "Моледет" добавил бы к ним
трансфер).
Механика работы правительства Ариэля Шарона такова, что все
решения в нем принимают фактически три человека: сам премьер, министр
иностранных дел Шимон Перес и министр обороны Биньямин Бен-Элиэзер.
Несложный анализ партийной принадлежности этих людей показывает, какого
рода политику может проводить образуемый ими "узкий кабинет по вопросам
безопасности". А элементарный просмотр протоколов заседаний правительства
за последний год свидетельствует, что ни одного принципиального - и
выполненного! - решения принято на них не было. Всем заправляет шароновская
"тройка".
Кому принадлежит идея создания этой на две трети аводовской
тройки? Самому премьер-министру. С ее помощью он элегантно - насколько это
возможно - дезавуирует результаты выборов, состоявшихся 6 февраля 2001 года
и принесших победу Шарону не как представителю "Аводы", а как лидеру
Ликуда.
Loading... У нас со скидками баз для брута всем и каждому.
Сегодня я считаю нужным предать гласности содержание моей личной
беседы с Шароном, состоявшейся в "Мецудат Зеэв" в октябре 2000 года после
презентации ликудовского интернет-сайта (тогда, в преддверии выборов, он
был снабжен русскоязычной версией, которая приказала долго жить сразу после
подсчета голосов, как и практически вся работа "Ликуда" в репатриантском
секторе).
В присутствии нескольких коллег я спросил будущего
премьер-министра, как он планирует формировать правительство после победы
на выборах.
- Я создам правительство национального единства, - уверенно
ответил Шарон.
- Кого вы в него пригласите?
- Все партии, которые нас
поддержат.
- А если в процессе создания правительства дадут о себе знать
непреодолимые идеологические разногласия между предполагаемыми участниками?
Скажем, между "Аводой" и "Ихуд леуми"?
- Ну, сначала... - замялся мой
собеседник, - мы позовем наших верных сторонников...
Создав правительство
национального единства, Шарон выполнил одно из своих предвыборных обещаний.
(О другом - принести народу Израиля безопасность и мир - сейчас и
вспоминать неловко). Однако самим фактом создания "узкого кабинета" -
искусственного, не закрепленного в законодательстве форума - Шарон нарушил
свое обязательство перед теми, кто голосовал за него не по причине
персональной преданности или личного обаяния, а ввиду партийной
принадлежности и идеологического кредо.
Сказавши "А", обычно говорят и "Б".
И вот на прошлой неделе Ариэль Шарон вновь продемонстрировал меру своего
уважения к собственному электорату. "Только осел никогда не меняет мнения",
- так обосновал премьер свой отказ от "семи дней затишья" как непременного
условия начала переговоров с ПА.
Что после этого должен подумать человек,
искренне поддерживавший Шарона и сделавший все от него зависящее для его
победы? Если премьер-министр обозвал меня ослом, то, скорее всего, я за
такого человека больше не проголосую. Лучше я поменяю свое мнение о нем и
займусь поисками другого кандидата, заодно обретя шанс на новую
кличку.
Теперь Шарон и его придворные, возможно, назовут меня не
ослом, а дезертиром. Пожалуй, это я благополучно переживу, оказавшись в
компании людей, доказавших, что сиюминутные меркантильные интересы менее
важны, чем долговременные интересы Израиля, не имеющие ничего общего
с однодневными "прекращениями огня" и двухдневными марш-бросками частей
ЦАХАЛа в зону А и обратно.
Политиков давно и небезосновательно считают
людьми, которыми чужды мораль и совесть. В сегодняшнем Израиле достаточно
доказательств этого тезиса. Но есть и редкие, а потому особо приятные
исключения. Зовут этих людей Авигдор Либерман и Бени Элон.
Автор
далек от идеализации этих
личностей. Вообще, как показывает практика, в отношении к политикам
более всего актуально правмло "доверяй, но проверяй". Но если сегодня
Либермана и Элона в чем-то можно обвинить - так это в том, что они
слишком долго присутствовали при позорище, которое называется "национальным
единством". (Акции Элона не повысились и от его сепаратных
переговоров с Шароном, ведшихся в тайне от партнера по фракции и едва не
приведших к отзыву его письма об отставке.)
Озабоченные судьбами страны,
руководители НДИ и Моледет целый год надеялись, что их присутствие в правительстве
нейтрализует левый крен, исходящий от превосходящих сил "Аводы". Как
оказалось - надеялись напрасно.
Если кто из политиков и оказался в этой
истории дезертиром - то не те, кто остался верным своим взглядам и своему
нравственному долгу перед избирателем, а те, кто поддался давлению
внутренних и внешних сил и покинул пост защитника Эрец-Исраэль и еврейского
населения страны. К счастью, этот пост не остался пустым.
|
