Взгляд Шломо Громана на события в Израиле

А ЧТО ЕСЛИ «СУМАСШЕДШИЕ» ПРАВЫ?..

На заре горбачевской перестройки в среде евреев бывшего СССР пользовался огромной популярностью роман Анатаолия Рыбакова «Тяжелый песок». В отличие от большинства официально признанных советских писателей, для которых еврейский народ либо вообще не существовал, либо вместе с другими народами экс-СССР строил коммунизм, Рыбаков – на три четверти еврей – разработал еврейскую тему весьма глубоко.
В «Тяжелом песке» Рыбаков талантливо, в захватывающем стиле описал жизнь еврейской семьи в местечке на Украине. В отличие от других, эта семья не очень-то торопилась расставаться с еврейскими обычаями. И хотя конец был заранее предсказуем (тотальная советизация, а значит – ассимиляция), эта книга во многих аспектах может служить энциклопедией еврейской жизни на протяжении нескольких десятиилетий перед и после Октябрьской революции.
Как-то раз один из сыновей героя книги дал понять, что не видит для себя будущего в коммунистической России. Единственный аргумент, который пустил в ход его отец, звучал: «Эр из а мишИгинэр». Так и фигурировало в русском тексте, с учетом фонетических особенностей украинского диалекта идиша (на литературном мамэ-лошн последнее слово произносится [мэшУгенэр]). Лишь сноска разъясняла смысл: «Он сумасшедший».
Тот отец, равно как и автор романа, не подозревал, конечно, что несколько десятилетий спустя – уже не при жестоком Сталине, а при «более мягких» Хрущеве и Брежневе – упрямых противников коммунистического режима госпитализировали в специальные психиатрические лечебницы. Те «сумасшедшие дома» имели от тюрем существенное отличие: из них почти никогда не выходили на свободу живьем.
В Израиле за политику в сумасшедшие дома не помещают. Разве что не принимают правонастроенных ученых на работу на гуманитарные факультеты ряда университетов (я могу назвать конкретные имена) да увольняют правых журналистов из некоторых русскоязычных газет (за примерами мне никуда ходить не придется).
Однако в полемике на политические темы – как на моем предыдущем месте работы, так и в других публичных местах – автору этих строк часто приходится слышать «беспрекословно-победоносный» аргумент, гласящий, что я - «сумасшедший». Применяют его тогда, когда другие доводы исчерпаны, или когда визави настолько ненавидит правых, что не утруждает себя поиском более «заумных» аргументов.
Недавно мне довелось «сцепиться» с человеком, который принципиально отказывается проходить резервистскую службу в Иудее, Самарии или секторе Газы за одним исключением: если его направят выдворять поселенцев из их домов. Его ненависть к еврейским «агрессорам» - жителям территорий, должно быть, не дает бедняге спать по ночам...
В пылу дискуссии я заявил, что подобная граничащая с фанатизмом агрессивность по отношению к поселенцам (якобы не имеющим права жить в таких «чисто арабских» городах, как Хеврон с гробницей праотцев «Меарат ха-махпела»), напоминает мне понятия judenrein (очищено от евреев) и judenfrei (свободно от евреев).
Тут мой оппонент вышел из себя. «Сумасшедший» - было самое комплиментарное слово для меня в его устах.
Необходимо согласиться, что аналогии с нацизмом – даже когда они напрашиваются сами – в израильской цивилизованной политике неприемлемы. С другой стороны, сводить левую аргументацию к ругательствам и ярлыкам – тоже не лучший способ переубедить собеседника.
Давайте теперь вспомним, до чего довели несчастную Россию коммунисты с их психбольницами для инакомыслящих. И – возвращаясь в наши палестины – до какого «мира» довели страну опьяненные пацифистской эйфорией архитекторы Осло, не желавшие внимать трезвым предостережениям «сумасшедших» представителей национального лагеря.